13 лет колонии — такой срок присудили блогеру Эдуарду Пальчису. Пока его держат в могилевской тюрьме, жена Виктория в эмиграции одна воспитывает маленькую дочь. «Наша Ніва» поговорила с ней о принципах воспитания, свободе для ребенка и о том, как она рассказывает малышке про папу и Беларусь.
«Когда видит в телефоне письма, узнает, что это от папы»
Эмилии Пальчис сейчас год и 10 месяцев. Своего папу, который находится за решеткой, она узнает по фотографиям.
— И даже когда видит его письма на телефоне, тычет в них пальцем и говорит «папа», — делится Виктория. — Дочь спросила, где он, я ответила, что в Беларуси. Я думаю, что для дочери Беларусь — это какое-то заколдованное место, где время от времени пропадают родные.
Связь с Эдуардом девушка постоянно поддерживает с помощью писем. Они медленно, через цензуру, но доходят до него:
— Рассказываю ему свои новости: о путешествиях по Литве (мы были с Эмилией в Каунасе, Паланге и Тракае), впечатлениях из повседневной жизни. Он пишет, что ему все это очень интересно, потому что в его жизни буквально ничего не происходит. Эдик шутит, расспрашивает подробности. А со мной делится впечатлениями от прочитанной литературы. В последнем письме он прислал мне целую критическую статью о нескольких повестях Ремарка.
Эдик адекватно воспринимает все, что с ним происходит. Не тешит себя надеждами, что освобождение придет завтра. Думаю, это помогает держаться психологически, — делится она.
О свободе в воспитании, запретах и времени на себя
В жизни Виктория в основном использует русский язык, но, когда ходит с Эмилией в гости к белорусам в Вильнюсе, говорит на родном. Дочка в целом привыкает к белорусскому языку, реагирует, когда к ней обращаются на нем.
— Также пробовала показать Эмилии детские книги на белорусском языке. Был забавный случай. Она показала мне там на нарисованную кровать, понимала, что по-русски это «кровать». Тут я ей говорю: «Ложак». Она с удивлением на меня посмотрела и переспрашивает: «Ам?»
Пока разработать какую-то основательную систему ее обучения белорусскому языку у меня не получается. Но думаю, что она естественным образом через белорусское окружение будет знакомиться с языком, — рассуждает Виктория.
Виктория с уважением относится к свободе дочери.
— Прежде всего я понимаю, что воспитываю человека, личность, который находится в стадии формирования. Эмилии требуется направление, поэтому я пытаюсь находить баланс. Словно строю для нее коридор, по которому движется Эмилия. Есть определенные препятствия, на которые она натыкается, но пространства в целом много, — делится принципами воспитания Виктория.
Если она хочет что-то запретить Эмилии, то сначала спрашивает себя, почему этого нельзя делать.
— Стоит честно ответить себе: не хочешь ты или это опасно для ребенка? — говорит она. — Например, Эмилии нравится ходить по дому в осенней куртке. Мне это кажется, конечно, нелогичным, но ей не вредит. Тогда почему бы и нет? Еще есть общие правила, которые существуют в нашей семье. Например, нельзя бросаться едой.
Виктория считает, что наказывать ребенка за какой-то проступок или плохое поведение нельзя. Воспитанию это не помогает, а только запугивает малыша.
— Если она не слушается меня, делает наперекор, я просто отнимаю у нее запрещенные вещи или ее саму забираю из опасного места. Она может плакать, скандалить, но я даю ей возможность излить эмоции, — говорит молодая мама.
Непросто Виктории и постоянно находиться с Эмилией.
— Дочь находится в таком возрасте, когда ей объективно нужно много внимания, — поясняет Виктория. — Она еще не понимает, что мама может устать, что у нее могут быть другие дела. Она считает, что я принадлежу только ей. Необходимо, чтобы рядом был человек, которому можно было бы хотя бы на время передать дочку. Мне помогает моя мама. Приезжает ко мне из Беларуси, если надо.
В Литве в детский сад отдают с двухлетнего возраста. Но мы пока не пойдем, потому что она не готова надолго оторваться от меня. Здесь также важно желание матери это сделать, потому что, если она не хочет, ребенок хорошо это считывает и сопротивляется.
Вообще Виктория считает, что для ребенка слишком много внимания со стороны родителей не бывает.
— Вопрос в том, чтобы относиться бережно к себе, понимать, что вам тоже нужен отдых, — говорит она. — Поэтому я стараюсь утром, например, провести время с дочкой: мы обнимаемся, играем, валяемся в кровати. Потом она может какое-то время побыть одна, а после будет периодически прибегать ко мне с игрушкой или вопросом. И тут я уделяю ей внимание, отвечаю на вопрос. Пытаюсь рассказать, чем сейчас занята, и что потом смогу с ней поиграть.
Еще я иногда поощряю ее принять участие в моих делах, например, она смотрит, как я что-то готовлю.
«Сильно поддерживает осознание того, что мы правы»
До исполнения Эмилии трех лет Виктория не планировала знакомить ее с гаджетами, но все пошло не по плану.
— У нас есть отведенное время, обычно утром, когда Эмилия смотрит мультики. Это очень короткий период. Она это свое законное экранное время требует только утром, — рассказывает она.
Виктория говорит, что для нее очень важно поддерживать социальные контакты, встречаться с друзьями, чтобы не погрузиться в эмоциональное выгорание.
— Еще важно просить о помощи. Например, я могу попросить кого-нибудь посидеть с Эмилией, пока я куда-нибудь схожу. Сильно поддерживает осознание того, что мы правы, в отношении нас творятся несправедливые, преступные вещи. Мы сейчас живем на закате эпохи лукашизма, даже если он тянется уже два года, все равно это конец, — говорит она.
Задержание Дарьи Лосик, с которой Виктория поддерживала отношения, было неожиданным.
— Любому человеку в Беларуси, даже если он не связан с гражданским активом, угрожает опасность. Дарья Лосик тоже все это время была под угрозой, она это понимала. Оставаться в стране было ее сознательным выбором. Но мне казалось, что ее уже не задержат, потому что если бы хотели, то сделали бы это раньше, — говорит она.
На вопрос, как Виктория будет рассказывать своей дочери про Беларусь, когда для этого придет время, она отвечает, что «очень правдиво»:
— Я скажу, что мы были вынуждены уехать, потому что плохой дед захватил власть. Может быть, приплету туда еще какие-нибудь сказочные образы, чтобы ей было понятнее.
