Вчера на встрече с активом Гомельской области Александр Лукашенко рассказал, что за попытку совершить теракты в Беларуси были задержаны семь человек. Он добавил, что атаки планировались «против государственных служащих, особенно против работников прокуратуры, и даже на судей уже покатили». Напомним, это далеко не единственный случай, когда Лукашенко говорит о предотвращенных терактах. 9 декабря в интервью турецкой телерадиокомпании TRT он заявил, что в Беларуси за 2021 год предотвратили целых десять подобных случаев. У белорусов кругом (и даже внутри страны) враги? Кажется, такой риторике белорусских властей все же есть объяснение. Политические эксперты рассказали Zerkalo.io, зачем они столько об этом говорят.
«Это делается, чтобы показать политических противников отморозками, готовыми на убийство»
Политический обозреватель Александр Класковский считает, что сейчас, слушая заявления о предотвращенных терактах, сложно понять, какие из сообщений — обман, а какие могут вполне соответствовать реальности.
— Я хочу отметить, что, хотя прошлогодний протест в Беларуси и был мирным, есть в нашей стране какие-то граждане, которые могут быть настроены радикально. К тому же на подобные действия их могут провоцировать и спецслужбы: по ряду симптомов можно судить, что это действительно происходит. Мы слышали о том, что представители силовых структур начинают подталкивать в чатах противников режима к радикальным действиям, а затем ловят их с поличным. Все это направлено на то, чтобы показать: рядом враги, которые готовят террористические акты. К тому же эта риторика бросает тень на главных политических противников Лукашенко и дискредитирует их. Таким образом, протестную часть общества показывают террористами или за счет фейков, или за счет провоцирования не самых уравновешенных ее представителей на попытки радикальных действий, — считает Александр Класковский.
При этом обозреватель добавляет, что среди представителей анархистских структур вполне могут быть люди, которые на самом деле способны решиться на радикальные действия.
— Но таких очень мало — подобные проявления нехарактерны для белорусского протеста. Власти с самого его начала начали изображать протест или как гибридную войну, или попытку цветной революции, или, как говорит Лукашенко, «блицкриг». Все это делается, чтобы показать политических противников отморозками, готовыми на убийство и на пролитие крови. Этим и оправдываются репрессии — мол, посмотрите, какие люди с той стороны — мы только защищаемся, и если не будем действовать жестко, то протестующие утопят в крови всю страну. В этом и есть смысл всей риторики и заведенных уголовных дел, некоторые из которых явно пахнут фабрикацией, — добавляет обозреватель.
«В условиях продолжающегося политического кризиса нужно нагнетать эмоции, угрозы и страхи»
Политолог Андрей Казакевич отмечает, что с самого начала политического кризиса власти сделали ставку на преувеличения и крайности.
— Наверное, это, с одной стороны, совпадало с эмоциональным состоянием Александра Лукашенко. С другой, все было рассчитано на то, чтобы вызывать сильную эмоциональную реакцию у людей, а не рациональные размышления: чувство угрозы, потери, ненависти, страха. Соответственно, на этих эмоциях предпринимаются попытки мобилизовать сторонников и вызвать апатию у противников, — рассказывает Андрей Казакевич.
И для этого, по его мнению, происходит существенное смещение понятий. Политолог добавляет, что критика власти, а также обычная политическая и общественная деятельность начинают трактоваться как «экстремизм».
— Создание общественно-политических структур — как подготовка к государственному перевороту. Любые учения в соседних государствах — как подготовка к войне и расчленению Беларуси. Символы протеста стали называться нацистскими, хотя к нацизму никакого отношения не имеют. Вообще, множество действий, которые ранее расценивались максимум как административные правонарушения, стали интерпретироваться как уголовные преступления.
То же самое, считает Андрей Казакевич, происходит и с группами, которые сейчас называют террористами. По мнению эксперта, властям необходимо постоянно нагнетать состояние угрозы и страха и таким образом хотя бы частично оправдывать репрессивные действия и «зачистку» публичного пространства.
— В результате под терроризм стали подтягивать действия, которые совсем недавно квалифицировались как хулиганство или умышленное уничтожение чужого имущества. В итоге мы получаем, что в условиях продолжающегося политического кризиса властям нужно нагнетать эмоции, угрозы и страхи и оправдывать этим любые жесткие действия в отношении своих оппонентов, — считает Казакевич.
