Пикетирование белым листом бумаги, приклеенным на стекло балкона, или бело-красно-белым цветом волос — абсурд? Разумеется, но в современной Беларуси за это судьи сажают людей на сутки. Возможно, они смотрят на опыт своих предшественников: в 1930-е годы в СССР, в разгар сталинских репрессий, выносилось довольно много обвинительных приговоров по очень странным и откровенно сфабрикованным поводам. Сегодня мы рассказываем о некоторых из них.
Продал часть Поволжья американскому миллионеру
Александр Некрасов являлся специалистом в области механики и гидродинамики. В 1930-е годы он преподавал в Московском государственном университете, был избран член-корреспондентом Академии наук СССР.
В 1937-м его направили в командировку в США. Там Некрасов попал в автомобильную катастрофу и стал инвалидом, но участок памяти, связанный с теоретической механикой, сохранил. В том же году его арестовали. Как отмечается на сайте Института истории естествознания и техники Российской академии наук, Некрасова обвинили в том, что он является агентом ФБР и продал часть Поволжья одному американскому миллиардеру. По приговору ученый получил 10 лет заключения.
Но Некрасову еще относительно повезло. Он не попал в лагерь, а работал в «шарашке» под руководством авиаконструктора Андрея Туполева, занимался научными исследованиями в области авиации. Некрасова освободили досрочно в 1943-м.
После войны стал академиком Академии наук СССР, позже лауреатом Сталинской премии второй степени. Умер в 1957-м.
Шпионил на четыре разведки и занимался сексом в антисоветских целях
Николай Ежов — одна из самых зловещих фигур в советской истории. «Кровавый карлик» — рост этого человека составлял 151 см — возглавлял НКВД в 1936—1938 годах. На этот период пришелся пик сталинских репрессий, главным организатором которых являлся именно Ежов. Когда мавр сделал свое дело, от него решили избавиться и списать «перегибы» на местах. Сначала перевели на должность наркома (министра) водного транспорта. В 1939-м, когда его преемник Лаврентий Берия вычистил из спецслужб соратников Ежова, того арестовали, а в следующем году расстреляли.
Бывшего наркома обвинили в том, что он являлся шпионом сразу четырех стран: Польши, Германии, Англии и Японии. А также, что он являлся гомосексуалом. Нарком признавался, что склонность к однополой любви у него появилась в 15 лет. Это не было секретом: из тюрем в его адрес шли письма, в которых Ежов именуется «папой» (активно-пассивным партнером), «петухом», «козлом», «чушком» и т.п.
В обвинительное заключение попала следующая формулировка: «Действуя в антисоветских и корыстных целях, Ежов организовывал убийства неугодных ему людей, а также имел половые сношения с мужчинами (мужеложество)». Тогда последнее являлось уголовно наказуемым преступлением.
Руководителя НКВД так и не реабилитировали.
Провел секретный телефонный ход из Саратова в Польшу
Александр Криницкий являлся одним из немногих руководителей Беларуси довоенного времени, имевших высшее образование. Правда, незаконченное: за революционную агитацию его исключили из Московского университета. Три года — 1924−1927 — он возглавлял белорусскую компартию, являлся фактическим руководителем республики. Любопытно, что, приехав в Минск, Криницкий — русский по национальности — специально выучил белорусский язык и выступал на нем.
1937 год Криницкий встретил в Саратове, где возглавлял местный областной комитет партии. В этих местах работал учителем истории и географии знаменитый белорусский ученый Николай Улащик, вышедший на свободу после второго ареста (всего их было четыре). Об этой истории он написал в «Хронике» — своих мемуарных записях, опубликованных в книге «Выбранае» (известная серия «Белорусский книгозбор»).
Криницкого арестовали и обвинили в контрреволюционной террористической деятельности и шпионаже в пользу Польши. А чтобы окончательно убедить в этом местных жителей, сообщили по радио: Криницкий провел секретный телефонный ход из Саратова в Польшу и тайно передавал сведения врагам Советского Союза. Граница тогда проходила рядом с белорусским Заславлем. Расстояние от этого города до Саратова составляло 1287 км.
Наивный Улащик спросил у бабушки, у которой снимал угол: как же это возможно? Ведь если закапывать в землю провод, это увидят все. На что старуха, нисколько не сомневаясь, отрезала: «Откуда я знаю, как он это сделал, но ведь сделал». И с возмущением добавила: «Мы же на него молились, а он вот какой!» Вскоре Александра Криницкого расстреляли. После смерти Сталина реабилитировали.
Создал филологическое правительство
С Беларусью был связан фигурант еще одного абсурдного дела. Филолог Николай Дурново изучал древнерусскую письменность и диалекты русского языка. В 1924-м его как член-корреспондента Академии наук отправили в Чехословакию. Командировка предполагалась на четыре месяца, но Дурново задержался и на деньги Чешской академии изучал закарпатские говоры.
Но постоянного места работы у него не было. Тем временем Дурново предложили полную ставку в Белорусском государственном университете. В конце 1927 года ученый вернулся в СССР, в следующем году переехал в Минск. Его избрали академиком Белорусской академии наук. Дурново изучал белорусский язык, его диалекты, а также фонетику.
Но вскоре сотрудников БГУ, пригласивших его в Минск, объявили «буржуазными националистами». Дурново уволили из университета и лишили звания академика. Он уехал в Москву, где перебивался временными заработками.
В конце 1933 года ученого арестовали в рамках «дела славистов». Как отмечается на сайте Института истории естествознания и техники Российской академии наук, вместе с коллегой его обвинили в организации подпольного «филологического правительства». Дурново получил 10 лет и был выслан на Соловки. Труды по языкознанию, над которыми он там пытался работать, не сохранились. В 1937-м его повторно осудили и расстреляли. Разумеется, позже реабилитировали.
Высокопоставленный сотрудник НКВД Генрих Люшков, который вел «дело славистов», под угрозой ареста бежал в Японию, где работал на местную разведку. В конце Второй мировой был убит новым начальством.
Умышленно совершали катастрофы в горах и закопали Сталина
В 1930-х годах в центре внимания НКВД неожиданно оказались туристы и альпинисты. До этого они являлись баловнями судьбы: регулярно поднимались на горные вершины, которые получали названия пик Сталина, пик Ягоды, пик Ленина, пик Дзержинского, пик ОГПУ и др. Идеологическая подготовка была соответствующей. Однажды, провожая группу альпинистов на сложное восхождение, начальник одного из лагерей напутствовал их так: «Перед каждым сложным участком проводить собрание партийно-комсомольской группы, по выработке лучшего способа преодоления препятствий. (…). Если комсомолец упал в одну сторону, чтобы его спасти, товарищ по связке, даже беспартийный, должен падать в другую!»
На горы-семитысячники (высота более 7 км) альпинисты несли бронзовые бюсты вождей. Во время одного из восхождений на западную вершину Эльбруса случилась снежная буря. Альпинисты решили закопать бюст Сталина и вернуться за ним следующей весной. За «неуважение» к вождю вся группа получила 10 лет лагерей.
В 1937 году чекисты сфабриковали «Контрреволюционную фашистско-террористическую организацию альпинистов и туристов». Ее участники под пытками признались, что паролем группы было слово «Горы» и что она планировала убить двух членов правительства, собиравшихся «немножечко заняться альпинизмом». Одного из альпинистов обвинили в умышленном провоцировании несчастных случаев в горах (в тот год погибли и получили тяжелые травмы 17 человек), а также нарочитое «их неразбирательство». Его коллега под пытками признался, что альпинисты планировали застрелить Сталина во время первомайского парада, а для этого пронести оружие под одеждой.
Большинство из фигурантов дела были расстреляны, некоторые прошли лагеря. Разумеется, все они были позднее реабилитированы как ни в чем не виновные.
